Начнем, Скрипочка?
Обождать.
Скрипочка, начнем?
Обождать. Я желаю жениться в организованном порядке и в присутствии почетных гостей и особенно в присутствии особы секретаря завкома, уважаемого товарища Лассальченко… Во!
Уважаемые новобрачные, простите великодушно за опоздание, но я уполномочен передать вам брачные пожелания нашего уважаемого вождя, товарища Лассальченко. Завтра, говорит, хоть в церковь, а сегодня, говорит, прийти не могу. Сегодня, говорит, партдень, и хочешь не хочешь, а в ячейку, говорит, поттить надо. Перейдем, так сказать, к очередным делам.
Объявляю свадьбу открытой.
Товарищи и мусье, кушайте, пожалуйста. Где вы теперь найдете таких свиней? Я купила этот окорок три года назад на случай войны или с Грецией или с Польшей. Но… войны еще нет, а ветчина уже портится. Кушайте, мусье.
Горько! Горько!..
Горько! Го-о-о-рь-к-о-о!
Бетхове́на!.. Шакеспеара!.. Просим изобразить кой-чего. Не зря мы ваши юбилеи ежедневно празднуем!
Под крылышко, под крылышко ее берите! Ух и зубов, зубов-то! Вдарить бы!
Не оттопчите ножки моей рояли.
Я счастлив, я счастлив видеть изящное завершение на данном отрезке времени полного борьбы пути товарища Скрипкина. Правда, он потерял на этом пути один частный партийный билет, но зато приобрел много билетов государственного займа. Нам удалось согласовать и увязать их классовые и прочие противоречия, в чем нельзя не видеть вооруженному марксистским взглядом, так сказать, как в капле воды, будущее счастье человечества, именуемое в простонародье социализмом.
Горько! Горько!
Какими капитальными шагами мы идем вперед по пути нашего семейного строительства! Разве когда мы с вами умирали под Перекопом, а многие даже умерли, разве мы могли предположить, что эти розы будут цвести и благоухать нам уже на данном отрезке времени? Разве когда мы стонали под игом самодержавия, разве хотя бы наши великие учителя Маркс и Энгельс могли бы предположительно мечтать или даже мечтательно предположить, что мы будем сочетать узами Гименея безвестный, но великий труд с поверженным, но очаровательным капиталом?
Горько!.. Горько!..
Уважаемые граждане! Красота — это двигатель прогресса! Что бы я был в качестве простого трудящегося? Бочкин и — больше ничего! Что я мог в качестве Бочкина? Мычать! И больше ничего! А в качестве Баяна — сколько угодно! Например:
Олег Баян
от счастья пьян.
И вот я теперь Олег Баян, и я пользуюсь, как равноправный член общества, всеми блага́ми культуры и могу выражаться, то есть нет — выражаться я не могу, но могу разговаривать, хотя бы как древние греки: «Эльзевира Скрипкина, передайте рыбки нам». И мне может вся страна отвечать, как какие-нибудь трубадуры:
Для промывки вашей глотки,
за изящество и негу
хвост сельдя и рюмку водки
преподносим мы Олегу.
Браво! Ура! Горько!
Красота — это мать…
Мать! Кто сказал «мать»? Прошу не выражаться при новобрачных.
Бетхове́на! Камаринского!
Съезжалися к загсу трамваи —
там красная свадьба была…
Жених был во всей прозодежде,
из блузы торчал профбилет!
Поня́л! Все поня́л! Это значит:
Будь здоров, Олег Баянчик,
кучерявенький баранчик…
Нет, мадам, настоящих кучерявых теперь, после революции, нет. Шиньон гоффре делается так… Берутся щипцы (вертит вилкой), нагреваются на слабом огне а ля этуаль (тычет вилку в пламя печи), и взбивается на макушке эдакое волосяное суффле.
Вы оскорбляете мое достоинство как матери и как девушки… Пустите… Сукин сын!!!
Кто сказал «сукин сын»? Прошу не выражаться при новобрачных!
Ах! Сыграйте, ах! Вальс «Тоска Макарова по Вере Холодной». Ах, это так шарман, ах, это просто петит истуар…
Кто сказал «писуар»? Прошу при новобрачных…
Ты что же это на одной черной кости играешь? Для пролетариата, значит, на половине, а для буржуазии на всех?
Что вы, что вы, гражданин? Я на белых костях в особенности стараюсь.
Значит, опять выходит, что белая кость лучше? Играй на всех!..
Да я на всех!
Значит, с белыми вместе, соглашатель?
Товарищ… Так это же… цедура.
Кто сказал «дура»? При новобрачных. Во!!! (Грохает гитарой по затылку.)
Вы что же моей жене селедку в грудь тычете? Это же ж вам не клумба, а грудь, и это же вам не хризантема, а селедка!
А вы нас лососиной угощали? Угощали? Да? А сами орете — да?
Горим!!! Кто сказал «горим»?.. Пожар! Лососину…
Съезжались из загса трамваи…