Быстро взбираясь по тропинке, виноградника, я увидел свет в комнате Аси… Это меня несколько успокоило.
Я подошел к дому; дверь внизу была заперта, я постучался. Неосвещенное окошко в нижнем этаже осторожно отворилось, и показалась голова Гагина.
— Нашли? — спросил я его.
— Она вернулась, — отвечал он мне шёпотом, — она в своей комнате и раздевается. Всё в порядке.
— Слава богу! — воскликнул я с несказанным порывом радости, — слава богу! Теперь всё прекрасно. Но вы знаете, мы должны еще переговорить.
— В другое время, — возразил он, тихо потянув к себе раму, — в другое время, а теперь прощайте.
— До завтра, — промолвил я, — завтра всё будет решено.
— Прощайте, — повторил Гагин. Окно затворилось.
Я чуть было не постучал в окно. Я хотел тогда же сказать Гагину, что я прошу руки его сестры. Но такое сватанье в такую пору… «До завтра, — подумал я, — завтра я буду счастлив…»
Завтра я буду счастлив! У счастья нет завтрашнего дня; у него нет ж вчерашнего; оно не помнит прошедшего, не думает о будущем; у него есть настоящее — и то не день, а мгновенье.
Я не помню, как дошел я до З. Не ноги меня несли, не лодка меня везла: меня поднимали какие-то широкие, сильные крылья. Я прошел мимо куста, где пел соловей, я остановился и долго слушал: мне казалось, он пел мою любовь и мое счастье.