Рассказ, смысл которого жадность всякому горю начало

Алексей с детства знал, что будет художником. Он рисовал всё, что видел: интересное дерево, птицу на ветке, человека в окне. В городской художественной школе он был первым. Мать не очень поддерживала его, но и не мешала.

В северной столице он поступил на факультет живописи и жил в общежитии с тремя такими же студентами. Первые работы его выделили: что бы ни писал Алексей, всё выходило не просто похожим на действительность, а живым.

Стипендия имела свойство быстро заканчиваться, и тогда Алексей с друзьями переходили на простонародную пищу: картошку, селёдку, хлеб. Но в молодости всё нипочём. Хозяйничали по очереди. Приближались сессия и Новый год, а деньги почти закончились.

В один из предновогодних вечеров товарищ принёс с кухни большую глубокую тарелку с отварной, только с огня, картошкой и пошёл чистить селёдку. Алексей вдруг взял из планшета большой белый лист, акварельные краски, и за 20 минут натюрморт с дымящейся желтыми боками картошкой был готов. За ужином шутили, что один натюрморт съеден, а второй должен быть проеден. У одного из друзей нашлась и рамочка.

На следующий день Алексей понёс натюрморт в ближайшую комиссионку. Ему почему-то было жаль своей работы. Неожиданно для себя он потребовал от приёмщицы поставить 1000 рублей и ушёл уверенный, что скоро заберёт свою “картошку” обратно.

Вечером заглянул в магазин и с изумлением узнал, что его акварель продана и он может получить деньги. Тут было не до огорчений. Новогодний пир в их комнате запомнился всем студентам и студенткам, которых широким жестом пригласили разбогатевшие друзья.

Вскоре после сессии к Алексею пришёл незнакомец средних лет, сказал, что он купил его натюрморт и хочет предложить ему работу. Деньги, которые он обещал платить, прозвучали как магический код к мечте: за год-два квартира, машина, богатая жизнь, поездки по миру. Правда требования были жёсткими: оставить учёбу (всегда успеется), переехать для удобства в дом, который хозяин хотел отделать за год.

Позже Алексей не мог простить себе, что так позарился на деньги, даже не разузнав, что предстоит делать. Его хозяин, из “новых русских”, был порождением дикого капитализма, уверенный, что за деньги можно купить всё. Он не приковывал Алексея цепями; выплатил аванс, как и обещал. Но ощущение, что он раб, у Алексея возникло уже через несколько дней. В трёхэтажном доме ему предстояло расписать три огромные площади стен экзотическими пейзажами. “Валиками работать запрещаю – только кисть”,- изрёк владелец замка. Даже работая 20 часов в сутки, эту работу за один год было не выполнить одному человеку. Почувствовав себя в западне, художник надеялся только на чудо, даже малодушно желал, чтобы дом сгорел.

Ситуацию спасла новая пассия хозяина, заявившая, что “рисовать на стенах не модно”. С лёгким сердцем Алексей возвратил аванс. Уходя из дома, он увидел на полу в прихожей свой натюрморт с картошкой, поднял его и забрал. Благодаря ему он получил прививку от жадности и жажды лёгких денег.