Лирический герой Лермонтова

Материал подготовлен совместно с учителем высшей категории Ильиной Галиной Сергеевной.
Опыт работы учителем русского языка и литературы - 36 лет.

«Нет, я не Байрон, я другой…»

Индивидуальный стиль писателя формируется благодаря использованию определённых художественных средств, лексики, самой манеры изложения, и, конечно же, способу создания характеров и персонажей. В литературоведении для поэтических произведений есть термин «лирический герой» — персонаж лирики, чьи чувства выражает автор в стихотворении. Интересно, что некий собирательный лирический герой каждой культурной эпохи является носителем её идеалов. Например, в классицистических произведениях лирический герой прежде всего гражданин, ратующий за развитие родного государства, в сентиментализме – тонко чувствующий духовно-нравственный индивидуум, в романтизме – свободная, неисчерпаемая и бесконечно сложная личность. В русскую литературу романтизм пришёл из западной Европы. Одним из самых известных и значимых европейских поэтов-романтиков считается Джордж Байрон. В русской литературе таковым можно назвать Михаила Юрьевича Лермонтова. Несмотря на то что этих поэтов часто сравнивают, их творческое наследие очень разнится. Романтизм Байрона – это, скорее, реакция на новую буржуазную действительность и неприятие её, идеализация тоски и деление мира на внешний – греховный — и внутренний – чистый и естественный. Романтические тенденции в творчестве Михаила Лермонтова отразились несколько иначе. Образ лирического героя Лермонтова изменялся на протяжении всей жизни поэта.

В лирике раннего творчества появляется романтический герой-индивидуалист, характерный и для Запада. Лирические герои Лермонтова этого периода решительны и бескомпромиссны. Они не принимают действительность, остро реагируют на несправедливость мира, поднимаясь над бытом и реальностью. Это одинокие, свободолюбивые герои, которые видят мир, как и герои Байрона, двухчастным. Но у Лермонтова это не грешный и праведный варианты, а мир реальный, который отрицается, и мир идеальный. Интересно, что на ученическом этапе творчества мир лермонтовских героев все ещё делится на две непримиримые части, границу между которыми невозможно разрушить:

«Он был рождён для счастья, для надежд
И вдохновений мирных!— но безумный
Из детских рано вырвался одежд
И сердце бросил в море жизни шумной;
И мир не пощадил — и бог не спас!»
«Он был рождён для счастья, для надежд…», 1832.

В стихотворении «Монолог», которое появилось в 1829 году, эта тема повторяется:

«Средь бурь пустых томится юность наша,
И быстро злобы яд ее мрачит,
И нам горька остылой жизни чаша;
И уж ничто души не веселит».
«Монолог», 1829.

Очевидно, что «пустые бури» олицетворяют мелкие страсти, любовные переживания и интриги, а «яд злобы» — отравляющее действие публики и высшего света на чистую душу, которая в итоге пресыщается всем тем, что может предложить общество.

Появляется мотив свободы как одной из главных ценностей и мотив воли как конечной цели, где душа лирического героя, возможно, обретёт покой:

«Зачем я не птица, не ворон степной,
Пролетевший сейчас надо мной?
Зачем не могу в небесах я парить
И одну лишь свободу любить?»
«Желание» («Зачем я не птица…»), 1831.

«Но мне богом дана
Молодая жена,
Воля-волюшка,
Вольность милая,
Несравненная;
С ней нашлись другие у меня
Мать, отец и семья;
А моя мать – степь широкая,
А мой отец – небо далекое»
«Воля», 1831.

Одиночество, возведённое в абсолют

Лирический герой в стихотворениях Лермонтова резко негативно настроен по отношению к действительности и обществу своего времени. Изначально это проявлялось в непринятии человечества из-за низких моральных качеств и мелочности каждого человека. Эта точка зрения восходит к реализации романтических тенденций Жуковским. Но, в отличие от романтизма Жуковского, в художественной концепции Лермонтова оппозиция возникает не между героем и абстрактным миром, а между героем и живой, очень яркой реальной средой. Конфликт героя и окружения оказывается неразрешимым, герой остаётся непонятым. Отсюда возникает тема одиночества – пожалуй, самая важная для понимания творчества поэта.

«Один среди людского шума,
Возрос под сенью чуждой я».
«Один, среди людского шума…», 1830.

Лирический герой оказывается полностью опустошённым, разбитым праздной жизнью. К нему не приходило вдохновение, потому что «пылкие друзья», своеобразные змеи-искусители, уже нашлись, а значит и душа лирического героя стала глуха к творчеству:

«Я вспомнил прежние несчастья,
Но не найду в душе моей
Ни честолюбья, ни участья,
Ни слез, ни пламенных страстей».
«Один, среди людского шума…», 1830.

В одноимённом стихотворении говорится не только об апатии, но и об упадническом состоянии других людей, которые могут разделить лишь радости жизни, а печали других им не нужны и неинтересны:

«Как страшно жизни сей оковы
Нам в одиночестве влачить.
Делить веселье – все готовы:
Никто не хочет грусть делить».

Появляется тема смерти, сопряжённая с мотивом одиночества («уединённый гроб»). Умерев, герой возвысится над земными страстями, но всё равно будет несчастен:

«И вижу гроб уединённый,
Он ждёт; что ж медлить над землёй?

Никто о том не покрушится,
И будут (я уверен в том)
О смерти больше веселиться,
Чем о рождении моём…»
«Одиночество», 1830.

Заключительные строки выводят ощущение тоски от непонимания обществом на новый уровень. Здесь достаточно ярко выражено несоответствие героя толпе, его уникальность, индивидуализм. Отрицание, неверие в возможность воплотить стремления, найти родственную душу – всё это воплощает в себе лирический герой поэзии Лермонтова. Стоит сказать, что одиночество не является идеальным состоянием. Несмотря на эскапизм, герой не обретает покой в одиночестве. Можно сказать, что его не устраивает ни одно из предложенных жизнью состояний, ему не комфортен ни один из вариантов побега от реальности (возвышение над миром, мысли о природе, свободе или сознательное отчуждение), но, как говорят, он выбирает из двух зол меньшее. Одиночество понимается и как награда, и как проклятие. Для лермонтовской лирики характерны максималистские отрицания, абсолютное противопоставление человека и мира, обусловленные романтическим восприятием действительности.

«Одинок я – нет отрады:
Стены голые кругом.

Ходит в тишине ночной
Безответный часовой».
«Узник», 1837.

Постепенно в творчестве Лермонтова лирическое «я» дистанцируется от автора, появляется образ романтика, которому чуждо успокоение, а жизнь в неволе и пассивности невозможна, потому что герой рождён для другого:

«Я не для ангелов и рая
Всесильным богом сотворён».

Здесь мотив чуждости звучит несколько иначе: лирический герой оказывается чужим не только реальному, но и ирреальному миру:

«Как демон мой, я зла избранник,
Как демон, с гордою душой,
Я меж людей беспечный странник,
Для мира и небес чужой».
«Я не для ангелов и рая…», 1831.

Лермонтову, как писателю эпохи романтизма, присущ мистицизм. С этой точки зрения важным оказывается образ демона. В стихотворении «Мой демон» (1829) автор изображает героя, пресытившегося жизнью, чувствами и переживаниями. Демон равнодушен ко всему, что должно находить отклик в любом другом:

«Он презрел чистую любовь,
Он все моленья отвергает,
Он равнодушно видит кровь».

Одиночество демона здесь близится к абсолюту, так как ни в одном из миров он не может найти родственную душу: его сторонятся и люди, и музы. Образ демона появляется и в одноимённой поэме. Здесь лирический герой воплощает в себе концентрированное одиночество и бессмысленность существования; трагизм поисков счастья в земной жизни при стремлении к небу предстаёт трагизмом исканий личности переходной эпохи. Радостное биение жизни в ритме строфы делает равнодушие лирического героя ещё более страшным. Стоит сказать, что демон у Лермонтова не является злым духом, у писателя зло есть несбывшееся добро.

Образ лирического героя Лермонтова и лирическое «я» предстают не только субъектом, но и объектом, т. е. не только действующим лицом, но и теми, на кого направлено действие. Самоанализ приводит к неутешительным выводам: рождаются сомнения в изначальной устремлённости к добру, вера в прекрасное исчезает.

«Мы пьем из чаши бытия
С закрытыми очами…
Тогда мы видим, что пуста
Была златая чаша,
Что в ней напиток был – мечта,
И что она – не наша!»
«Чаша жизни», 1831.

С 1830 года в стихотворениях поэта начинает появляться романтическая ирония, направленная на развенчание романтических клише:

«Не ищи страстей тяжёлых;
И покуда бог даёт,
Нектар пей часов весёлых;
А печаль сама придёт.

Сердце глупое творенье,
Но и с сердцем можно жить,
И безумное волненье
Можно также укротить…»
«Совет», 1830.

Примечательно, что совет радоваться жизни противоположен другим лермонтовским строкам – «Я жить хочу! Хочу печали…». Получается, что отказ от переживания отрицательных эмоций по сути является отказом от настоящей жизни, а тот, кто последует совету, обречёт себя на праздное существование. Постоянные развлечения могут привести к потере индивидуальности, глубины внутреннего мира. Такая жизнь, с точки зрения поэта, представляется куда большим горем, чем отверженность всем и всеми.

«Я для него забыл весь мир,
Для сей минуты незабвенной;
Но я теперь, как нищий, сир,
Брожу один, как отчужденный!…»

Слово «отчужденный» в таком значении впервые употребил именно Лермонтов. И несмотря на то, что это стихотворение относят к любовной лирике, слово выходит за границы любовной темы. Оно ведёт к драматическому финалу:

«Так путник в темноте ночной,
Когда узрит огонь блудящий,
Бежит за ним… схватил рукой…
И — пропасть под ногой скользящей!»
«К***» («Не привлекай меня красой!»), 1829.

Каждое четверостишие заканчивается восклицательным предложением, которое не только придаёт особую интонацию тексту, но и организует, сгущает осознание вечной обречённости.

На пути к реализму

В «Думе», как и во всей зрелой лирике Лермонтова, глубокая мысль сливается с её эмоциональной трактовкой. Современное общество предстаёт как духовно опустошённое. Стихотворение имеет кольцевую композицию. Начало:

«Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее — иль пусто, иль темно».

Конец:

«И прах наш с строгостью судьи и гражданина
Потомок оскорбит презрительным стихом,
Насмешкой горькою обманутого сына
Над промотавшимся отцом».

Замкнутость усугубляет безнадёжность положения. Благодаря этому рамочному компоненту раскрывается образ современников – малодушие, бесцельное существование, покорное принятие действительности. Единственным движением в жизни оказывается ожидание смерти. В самом стихотворении два смысловых центра: «я» и поколение. Примечательно, что противопоставление здесь не полное, так как лирический герой оказывается частью поколения. Смягчение и стирание характерных романтических черт отражают переход от романтизма к реализму.

Так каков же лирический герой Лермонтова? Проанализировав творчество поэта можно сделать вывод: Лермонтов рисует образ независимого, отчуждённого и одинокого героя, который не стремится к личному счастью. Лирический герой внутренне противоречив, не понят и не принят ни реальностью, ни ирреальным миром. Это – сильная и свободная личность, сознательно выбирающая изгнание.

Проведённый анализ творчества Лермонтова и его лирического героя пригодится учащимся 9 и 10 классов при написании сочинения на тему «Лирический герой Лермонтова».
закрыть